Интервью С.О. Шмидта газете РГГУ «Аудитория» в рамках празднования 80-летия МГИАИ
Интервью С.О. Шмидта газете РГГУ «Аудитория» в рамках празднования 80-летия МГИАИ
18.03.2011

Интервью С.О. Шмидта газете РГГУ «Аудитория» в рамках празднования 80-летия МГИАИ

Полный вариант интервью заслуженного профессора РГГУ С.О. Шмидта газете «Аудитория».


18.03.2011

Интервью С.О. Шмидта газете РГГУ «Аудитория» в рамках празднования 80-летия МГИАИ

Полный вариант интервью, напечатанного в газете РГГУ «Аудитория», 2010, октябрь, № 64, стр. 2.

«В рамках празднования восьмидесятилетия МГИАИ Сигурд Оттович Шмидт рассказал газете «Аудитория» об актуальных проблемах преподавания истории и поделился своими соображениями относительно миссии историка-архивиста»

АРХИВИСТ – САМАЯ ФУТУРОЛОГИЧЕСКАЯ ПРОФЕССИЯ

Профессор Сигурд Оттович Шмидт – старейший по стажу преподаватель Историко-архивного института – с февраля 1949 г., и первым был удостоен звания «Заслуженный профессор РГГУ». Сотрудник Академии наук с декабря 1956 г., он в 1997 г. удостоен почетного звания доктора Honoris Causa РГГУ. С.О. Шмидт – советник Российской академии наук, академик Российской академии образования, заслуженный деятель науки РФ, почетный председатель Археографической комиссии РАН и Союза краеведов России, заведующий кафедрой москвоведения РГГУ, главный редактор Московской энциклопедии, автор 16 книг и многих статей по проблемам отечественной истории, специальных исторических дисциплин, краеведения, лауреат премий Макариевской, имени Д.С. Лихачева, в 2009 -российской независимой премии «Триумф» по номинации «гуманитарные науки» за значительный вклад в развитие отечественной и мировой науки».

С.О. Шмидт рассказал о своей работе в нашем вузе, поделился соображениями о миссии историка-архивиста, современных проблемах обучения истории.

КАК МЕНЯЮТСЯ СТУДЕНТЫ?

Отвечая на такой вопрос, обычно отшучиваюсь: прежде всего ощущаю все возрастающую разницу в возрасте между ими и мною, отражающуюся и на складывании наших взаимоотношений – теперь легче стать в какой-то мере старшим другом немногих из них, чем старшим товарищем многих.

Особенно заметно различие в том, что на протяжении десятилетий при обязательности распределения, большинство студентов старалось по-настоящему овладеть практическими навыками будущей профессии. Теперь же преобладает  тенденция получить достаточно широкое гуманитарное образование, а то и проще – диплом столичного вуза. И потому-то особо выделяю тех, кто поступил в Историко-архивный институт по призванию, тем более что труд знатока и хранителя памятников истории (в архивах, музеях, библиотеках), да и вообще ученого историка никогда не становился высокооплачиваемым. А с годами убеждаюсь в том, что работа по призванию, пожалуй, единственное, что зависит от нас самих в большей мере, чем здоровье и благополучие нас и наших близких. И, главное пожелание студентам, если им суждена долгая жизнь, прожить ее, получая удовлетворение от трудолюбия, занимаясь тем, что интересно и получается.

АРХИВИСТ – САМАЯ ФУТУРОЛОГИЧЕСКАЯ ПРОФЕССИЯ

Хотя в просторечии бытует выражение «сдать в архив» для обозначения «устарелости», ненужности, забвения чего-либо, на самом деле задача архивов, и, соответственно, архивистов, сохранение от забвения. Ибо только то, что отберут из многообразия современной документации для передачи в архив, останется для будущего; и архивист едва ли не самая футурологическая по своему предназначению профессия. А если архивист имеет дело с памятниками давних лет, от его умения описать их и информировать об их содержании зависит востребованность этих исторических источников. Таким образом, работа архивистов ответственная и перед предками, и перед потомками, работа совестливая и в основе своей научная, так как и описание, и публикация документальных материалов всегда воспринимались как научное творчество, требующее и специальной подготовки и достаточно широкого исторического кругозора.

Немало выпускников Историко-архивного института проявили себя и в традиционной по форме исследовательской работе, готовя к печати книги и статьи исторической тематики. Система обучения в Историко-архивном институте дает стремящимся к такому приложению своих сил возможность обрести и апробировать еще в студенческие годы навыки исследовательского труда.

ПУТЬ В НАУКУ МОЖЕТ НАЧАТЬСЯ И У ПЕРВОКУРСНИКА

С годами, и прежде всего общаясь со студентами – и со сверстниками, и с поколениями молодыми – уразумел, что начало своей научной деятельности смею датировать не первым печатным трудом (а это – тезисы доклада второкурсника на общеуниверситетской конференции МГУ апреля 1941 г.), а докладом первокурсника в конце 1939 г. Счастье мое было в том, что руководителем семинара по отечественной истории оказался М.Н. Тихомиров (в будущем знаменитый академик), и из предложенных им тем избрал для подготовки доклада сочинения Ивана Грозного. Самостоятельно овладевал древнерусским языком, приемами ознакомления с изданиями исторических источников и с трудами ученых, писавших о XVI веке и по-разному трактовавших исторические явления. Уже в ту пору ощутил и радость, и муку творческого труда, поглощенность им. В этом во многом и наивном, и примитивном еще сочинении заложены были (как выяснилось позднее) векторы некоторых соображений, затем легших в основу моих подлинно исследовательских штудий. А когда М.Н. Тихомиров по окончании первого курса предложил работать в дальнейшем под его научным руководством, это определило по существу тематику работы на десятилетия и проблематику обеих диссертаций.

ЧТО ДАЛ ВЫПУСКНИКУ ИСТФАКА МГУ ИСТОРИКО-АРХИВНЫЙ ИНСТИТУТ?

Основание для ощущения, что судьба распорядилась так, что у меня две “alma mater” – и истфак, где прошел главную научную школу у М.Н. Тихомирова и других профессоров разных кафедр, и МГИАИ, где формировался в общении с коллегами-преподавателями и учениками не только как педагог, но и как исследователь – ведь слово “alma” переводится как «питательный, благодатный». А затем именно здесь формировалась уже моя «научно-педагогическая школа в источниковедении» - этой формулировкой в статье однотомного «Всемирного биографического энциклопедического словаря» 2000 года горжусь более всего из того, что напечатано обо мне – ибо сочинения историков постепенно в той или иной мере устаревают (так как обнаруживаются неизвестные ранее исторические данные, выявляются новых подходы к изучению явлений прошлого), а ученики продолжают дело учителя: «Учитель, воспитай ученика, чтоб было у кого потом учиться».

И потому мне, естественно, особо дорога живая память о деятельности научного студенческого кружка источниковедения, которым руководил 50 лет, и которому посвящена немалая литература. Отличительными чертами Кружка было то, что в его работе продолжали участвовать и выпускники института («старики», начиная с сделавшегося и «историографом» Кружка С.М. Каштанова – ныне члена-корреспондента РАН и заслуженного профессора РГГУ), и выступали с докладами, подготовленными под руководством не только моим и преподавателей моей кафедры (О.М. Медушевской, Е.А. Луцкого, И.А. Мироновой, А.А. Зимина, В.А. Муравьева, Ю.Я. Рыбакова, С.М. Каштанова, Е.П. Маматовой и др.), но и преподавателей других кафедр. Последнее – юбилейное – заседание было 17 апреля 2000 г. – тогда уже и физических сил не хватало для регулярных вечерних заседаний с обязательным заключительным словом; и утрачена была (когда перестал читать общий лекционный курс отечественной истории) прежняя связь с младшекурсниками, а нынешние молодые преподаватели кафедры вспомогательных исторических дисциплин не помогали пополнению Кружка (что явилось едва ли не главной побуждающей причиной перехода на другую кафедру и сосредоточения на занятиях краеведением).

17 апреля уже 2010 года по инициативе заведующего кафедрой региональной истории и краеведения В.Ф. Козлова (ранее бывшего старостой Кружка) собрались в актовом зале здания на Никольской 15 ветераны Кружка. Это была и приятная встреча, и демонстрация достижений выпускников Историко-архивного института. В период идеологического прессинга и навязывания политически актуальной тематики и одномыслия, умудрялись поощрять дискуссии о происхождении и истолковании источников по отечественной истории (причем от древности до наших дней), рассуждать о теории источниковедения, вовлекать в научное творчество. Многие кружковцы получили путевки в жизнь науки с публикацией статей в сборниках студенческих трудов и в академических изданиях. Особенно по сравнительно новой тогда проблематике – по источниковедению историографии, и прежде всего историографии краеведения, археографии, архивоведения.

«Школу» Кружка прошли и руководители государственной архивной службы и директора центральных и иных архивов, и заведующие кафедрами университетов России, Украины, Беларуси, и видные сотрудники учреждений Академии наук, и, конечно же, преподаватели родного им вуза: В.Ю. Афиани, Б.С. Илизаров, С.С. Илизаров, В.П. Козлов, В.Ф. Козлов, В.В. Крылов, В.В. Минаев, В.А. Муравьев, М.Ф. Румянцева, А.Л. Станиславский, Е.В. Старостин заведовали или заведуют кафедрами; профессорами института являются (или являлись) В.В. Кабанов, С.М. Каштанов, И.В. Курукин, Л.М. Рошаль; с кружком тесно взаимодействовали ставшие профессорами Т.В. Кузнецова, М.П. Мохначева, А.Д. Степанский. Десятки кружковцев имеют ученые степени – более 25 докторов наук. Мне довелось выполнять и печальный долг написания статей, сопровождавших посмертные издания книг кружковцев Е. Сизова об Архангельском соборе Московского Кремля, А. Амосова о Лицевом летописном своде XVI в., А. Зайцева о П.И. Бартеневе и журнале «Русский архив»; а также некрологов – воспоминаний о кружковцах и моих дипломниках (среди самых первых дипломников 1951 года скончавшийся членом-корреспондентом Российской академии наук и Российской академии образования В.И. Буганов). Некоторые кружковцы стали известными журналистами – И. Фесуненко, бывший старостой Кружка в период его подъема, В. Белецкая, доклад которой о сочинениях князя Курбского признается начальной датой работы Кружка, и др.

У некоторых кружковцев возникла пожизненная дружеская близость, а с утратой сверстников наиболее близкими людьми стали для меня ученики по Историко-архивному институту, ныне, как правило, тоже уже с учеными степенями и званиями, и не только москвичи, но и проживающие в других городах, а то и государствах (К. Новохатский в Киеве, М. Шумейко – в Минске, В. Гальцов – в Калининграде, С. Филимонов – в Симферополе).

И, естественно, что там, где преподаю, отмечают не только юбилейные даты Кружка, но и мои. Под грифом РГГУ вышли и сборники статей в мою честь (в каждом более сотни авторов) в книге «Мир источниковедения» 1994 г., статьи лиц, причастных к деятельности Кружка; в книге 2000 г. «Источниковедение и краеведение в культуре России: к 50-летию служения… Историко-архивному институту», статьи их и отечественных, и зарубежных ученых разных поколений – самый старший по возрасту академик Д.С. Лихачев родился на 71 год ранее, чем самый младший студент Андрей Мельников, ныне старший научный сотрудник Академии наук и член редколлегии Московской энциклопедии, мой первый помощник в занятиях наукой и в других делах. «В честь» С.О. Шмидта изданы также доклады и тезисы XIV научной конференции «Источниковедение и историография в мире гуманитарного знания», 18-19 апреля 2002 г., - традиционной ежегодной конференции, организованной кафедрой источниковедения и вспомогательных исторических дисциплин и Археографической комиссией РАН к моему 80-летию, и материалы Первых Всероссийских краеведческих чтений, организованных РГГУ в апреле 2007 г., к моему 85-летию.

СЕЙЧАС ОТМЕЧАЮТ ЮБИЛЕЙ ИСТОРИКО-АРХИВНОГО ИНСТИТУТА. КАК ВЫ ОЦЕНИВАЕТЕ ЕГО ВКЛАД В РАЗВИТИЕ КУЛЬТУРЫ?

Вклад явно весом. Это – первое в мире специализированное высшее учебное заведение столь широкого профиля. Деятельность его, выработанные за 80 лет программы и методика обучения оказали воздействие и на организацию высшего образования (сейчас готовят историков-архивистов и в других вузах бывшего Советского Союза), и на развитие практики и теории архивного дела, и на развитие науки отечественной истории (тем более, что изначально установилась плодотворная связь с учеными Академии наук). Это обусловило то, что наш вуз смог стать основой для создания в 1991 г. первого в стране гуманитарного университета - РГГУ, имеющего ныне разветвленные взаимосвязи с многими отечественными и зарубежными вузами.

Должно подчеркнуть, что в советские годы в вузе уделялось особое внимание освоению «ремесла». Под таким термином подразумеваю «мастерство» в своей профессии – в выявлении, описании, использовании исторических источников; и в программах обучения больше чем в других вузах отводилось времени на преподавание специальных исторических дисциплин, истории государственных учреждений, документоведения, в последние годы новейшей технологии в работе с историческим материалом.

Овладение такими знаниями и рабочими навыками особенно важно при подготовке справочных изданий – и потому-то лишь силами выпускников Историко-архивного института, моих дипломников (на первоначальном этапе Н. Митрофанова, С. Уварова, С. Шокарева, а позднее – и И. Беленького, В.Ф. Козлова, А. Мельникова, А. Топычканова, С. Чиркова) – уже в нашем столетии – удалось осуществить мое намерение подготовить Московскую энциклопедию – первый том ее в нескольких книгах «Лица Москвы» становится первым Московским биографическим словарем.

А КАК ТАКАЯ НАПРАВЛЕННОСТЬ ОБУЧЕНИЯ ИСПОЛЬЗУЕТСЯ В ПРОЦЕССЕ РАСПРОСТРАНЕНИЯ НАУЧНЫХ ЗНАНИЙ?

Исторический опыт в основе общественного сознания, память в фундаменте культуры; и интерес к познанию прошлого, сравнению его с настоящим, использованию при формировании представлений о будущем наблюдался постоянно, интерес к истории никогда не был уделом лишь ученых специалистов. Воспринималась история первоначально как искусство повествования о прошлом, и покровительница истории Клио – одна из древнегреческих муз. И понятно, почему созданию «исторических сочинений» отдавали силы виднейшие писатели. Как отрасль собственно науки «история» утвердилась в новое время. В начале XIX века первый российский писатель той поры Карамзин, став «историографом», разделил тома своей многотомной «Истории государства Российского» на две части – одна – повествование для широкого читателя (и по оценке Пушкина она стала образцом художественной прозы), и напечатанные более мелким шрифтом примечания для ученых и особо любознательных – там цитаты из первоисточников, ссылки на них и на научную литературу, частного порядка соображения. Примечания стали энциклопедией вспомогательных (специальных) исторических дисциплин той поры.

Сейчас во всем мире, в чем убеждают программы международных конгрессов недавних десятилетий, вместо акцентирования внимания на проблематике государственно-политической, или в широком плане социально-экономической истории преобладает интерес к местной истории, микроистории, истории менталитета и взаимосвязи такой проблематики с глобальной, а также к самой методике исторического исследования, к особенностям источниковой базы той или иной исторической темы. И этому отвечает совершенствование системы обучения такой методике, большее внимание к тематике местной истории, к краеведению, к внесению местного материала о прошлом и настоящем в программу и школьного обучения, в использовании визуально наблюдаемых памятников истории и культуры (в музеях и вне музеев), особенно с массовым приобщением к телевидению.

Еще с 1960-х гг. начал предлагать моим ученикам темы по историографии краеведения, с середины 1970-х гг. стали защищать и диссертации по источниковедению и такой тематики (С.Б. Филимонов, Г.П. Присенко, В.Е. Туманов, С.В. Журавлев и др.). С образованием кафедры региональной истории и краеведения (1997 г.) именно Историко-архивный институт стал средоточием деятельности Союза краеведов России и центром развития исторического краеведения в стране: с 2007 г. на базе его проведены четыре ежегодные Всероссийские исторические конференции, а «Встречи на Никольской» в последнюю пятницу каждого месяца учебного года стали форумом представления новейшей литературы по краеведению и москвоведению (особенно с образованием и первой у нас кафедры москвоведения).

Постепенно с распространением в обществе научных знаний и с возрастающим любопытством к лаборатории познания интересовать стали ответы не только на вопросы: «Кто? Где? Когда? Что? И почему «свершил», и как это происходило?; но и на вопросы «Откуда мы это знаем? Достоверны ли наши сведения? Основательны ли приемы исследования?», то есть, говоря ученым языком, в большей мере заинтересовались и источниковедческой проблематикой. В таких условиях значение творчества историка-архивиста, востребованность в его профессии возрастает.





© РГГУ 1996 - 2024. Все права защищены.